Сейчас бы ему было уже 80 лет. Но 5 июля 2001 года ушёл из жизни известный эксперт по лайкам Владимир Семёнович Зубарев. Трудно и печально сознавать это, так как он запомнился мне энергичным, не знающим недуга человеком.
В.С.Зубарев родился 17 июня 1931 года под Ленинградом. У него было трудное сиротское детство, затем эвакуация под Карабаш Челябинской области, работа подпаском, учёба в школе, затем в Горном институте.
Моя первая встреча с ним произошла в конце 60-х годов прошлого столетия. Сотрудники трёх проектных институтов в обеденный перерыв играли во дворе в волейбол. В команде «Водоканала» на завершающий удар к сетке выходил высокий, поджарый человек со светлой копной волнистых волос. Ему высоко накидывали мяч над сеткой, а болельщики хором вскрикнули «Зубарев». А он между тем отработанным движением одёргивал простенькое «трико», потом взлетал над сеткой навстречу мячу, вытягивался вверх, одновременно отводя для удара левую руку и в нужный момент наносил сильнейший удар по мячу, который летел к земле, поднимая столб пыли. Я тогда позавидовал его красивой игре и был несколько удивлён, что он практически играет только левой, а правая рука оказалась увечной от рождения.
Вторая встреча и знакомство, перешедшее в дружбу, состоялось уже в 1971 году в секции лаек СГОО И Р. Владимир Семёнович помог мне тогда выбрать щенка западносибирской лайки. Он втянул меня в когорту экспертов, привил страсть к охотничьей книге. Мы не пропускали ни одного испытания лаек. В 70-80-е годы не было судьи, кто мог бы сравниться с Владимиром Семёновичем по количеству проверенных лаек в работе. Он был требователен к владельцам собак и для присуждения диплома даже третьей степени проверял собаку в разных угодьях при разных погодных условиях. Дипломы, полученные у Семёновича, считались абсолютно надёжными. Будучи требовательным к другим, он также никогда не жалел себя. В летнее время он уже в 4 часа утра шёл в парк Маяковского для испытания 2-3-х лаек. Был он эрудированным, имел высшее образование, но чурался чиновников, власть предержащих, чопорных людей, а всегда был в окружении простых людей. Ко всем людям, независимо от их должности и социального положения, он обращался одинаково – «уважаемый».
Сейчас вспоминаются постоянные наши споры о лайке, о её работе. Жаркие споры, затягивающиеся до утра. Мне такие «семинары» давали знание о породе больше, чем на официальном и скучном совещании.
Шли годы, многие ученики Семёныча входили уже в верхний эшелон кинологической иерархии, а он сам всё оставался экспертом начальной категории, но увлечению, страсти не изменял – постоянно посещал выставки, испытания, но только реже стал работать на ринге, а чаще находился в кругу бесчисленных знакомых охотников с периферии.
Последние годы жизни, думается, жилось ему нелегко. Очень жалею, что не смог ему чем-то помочь. С августа 2000 года он был уже прикован к постели. Утешает, что его очень часто посещали начинающие эксперты ЕГОО и Р. Будем надеяться, что он успел передать эстафету верности идей и мальчишескую веру в дружбу.
Приходят на память картины совместных охотничьих скитаний с Семёнычем. Лежим на скошенном покосе, на валке сухой травы. Над нами синее небо и большая берёза свесила зелёные кудели длинных веток. Ничто не говорит о приближении осени. Но вот с высоты тихо летит к земле жёлтый берёзовый листок. Легкого дуновения ветра хватило, чтобы отмерший лист оторвался от зелёных собратьев. Семёныч на лету его подхватывает, разглядывает на ладони задумчиво и говорит, скорее себе: «Ничего не поделаешь, отжил ты своё, листик. Вечной жизни не бывает». Он надолго замолчал, задумался. Молчал и я. Мы не любили говорить о смерти. Она нам казалась тогда чем-то далёким и не касающейся нас.
От имени лаечников Свердловской области Г.З.Насыров.