Коротая когда-то ссыльные годы в области Коми (Зырянский край), мне приходилось много охотиться с зырянской лайкой по тетеревам, глухарям, уткам, с ними же, белковать, и в процессе охоты делать свои наблюдения.
Начнем с белки. У зырян есть пословица: «по рысь пон рейе оз увт» (старая собака не лает на пустое дерево). С ранней осени любая собака находит белку и подлаивает, т.к. белка не выкуневшая держится открыто. Но вот зимой, когда белка уже чистая держится тайно, скрытно, в густых еловых пармах, тогда с плохой собакой белку взять невозможно, просто плохая собака её не найдет.
По моим наблюдениям, работа хорошей опытной лайки состоит в том, чтобы, пользуясь ветром и острым верхним чутьем, найти по поеди (шкурка от шишки, сбрасываемой белкой) место, где находится белка. Зверек обычно сидит на густой высокой ели и лущит шишку. Лайка, найдя по поеди место жировки белки — где находится белка, осторожно заходит под ветер, издает короткое «ав» и, взлаяв один раз, чутко слушает и смотрит, где, на каком суке белка. От неожиданного «ав» белка подпрыгнет, «тронется», как говорят охотники, а этого для лайки вполне достаточно, чтобы приметить, где находится зверек. Тут Серко или Соболько начинает реденько ав… ав… ав… до прихода хозяина.
Белковать обычно ходят вдвоем: один с ружьем, а другой с топором для выколачивания обухом по стволу затаившейся белки. Подошедшие промышленники начинают выживать затаившуюся белку. Один стоит наготове с ружьем, другой стучит обухом по стволу, ель вздрагивает, а белка всё сидит вытянувшись на еловой лапе (ветви). Соболько чутко и внимательно наблюдает… Но, вот, не выдержал зверёк и выдал свое присутствие, тут уж Соболько ревмя ревёт, предупреждая хозяина, чтобы он был готов к выстрелу. А пошла белка или куница верхом, то тут Соболько её не упустит и гонит её до тех пор, пока зверёк снова не затаится.
Немудрёное дело для любой собаки подлаять молодого тетерева или глухаря, которые всегда от собаки, если не видят человека, вешаются шапкой на первое попавшееся дерево и сидят там, пока не подойдёшь и не убьешь этих глупых птиц. Собака настолько привлекает их внимание, что и сам подход к ним прост. Иное дело — старый глухарь или косач. Лайка, зачуяв птицу на земле, со всех ног кидается её преследовать, и как только птица залопочет крыльями — собака по звуку взлета и дальше на глазок, на слух, бросается бежать в том направлении, куда птица полетела. Затем по слуху же находит и дерево, на которое птица села. Глухарь, садясь, цепляется лапами за сук, издает звук, который ловится чутким ухом собаки. А дальше лай неистовый по глухарю, с подскакиванием и прыгиванием и осторожный по тетереву-косачу.
Глухарь бывает так занят собакой, что опытный охотник всегда к нему подойдёт даже на дробовый выстрел. Косач, обычно, осторожнее, но тоже часто делается добычей стрелка.
Были у меня лайки, гонявшие зайцев (беляков).? Немало косых я перебил из-под них, ходили они и по уткам. Молодежь они, обычно, ловили, а стреляных выносили из воды.
Работа хорошей лайки во всех случаях отличается большой осмысленностью, движения её быстры, красивы, темперамент проявляется ярко. И чем чище лайка в отношении своей крови, чем породнее она, тем стиль работы выше.
А сообразительность лайки проявляется, например, в том, что по глухарю собака лает заливисто, неистово, по тетереву осторожно, а по рябчику хорошие собаки вовсе не лают. Найдя табунок рябчиков, такая собака ложится и тихим повизгиванием дает знать хозяину о своей находке. Лая рябчик не выносит, слетает и забивается в вершинник, где западает, и взять его, испуганного, очень трудно.
На далеком востоке Азии, в Приморье, Восточной Сибири, Забайкалье, где сохранился ещё крупный зверь, лайку употребляют для охоты на зверя. И здесь чистая, хорошая лайка в работе по кабану, изюбрю, сохатому, медведю, барсу проявляет такой стиль, какой недоступен, конечно, разным помесям лайки.
Не выживать медведя из берлоги, когда помогают ещё и ерши, а держать вольного, таёжного зверя, держать и не давать ему хода — тут нужна сноровка, ловкость, увёртливость, если хотите, инстинкт, граничащий с умом. Хорошая зверовая лайка не отличается злобой меделяна или овчара — она не злится, но, отличаясь смелостью, ловкостью, как бы сознательно делает своё дело — не дает зверю идти, рвет его сзади за гачи, отмётывается в случаях нападения зверя и так занимает его внимание, что охотнику представляется возможность осторожного подхода и выстрела.
Особенно опасен для собак кабан-секач; малейшая оплошность и из собаки может получиться две — так быстры и ловки броски и удар секача.
Вот в виду этого, особенно важно обращать внимание на сложку — экстерьер лайки. Нередко промышленники Приморья идут за кабанами с 15 — 20 собаками, разнопородной сборной стаей, а возвращаются с 3-5, ибо остальные погибают. Погибают они, конечно, прежде всего, от излишней своей злобности, столь свойственной дворнягам и от неловкости, частью обусловливаемой складом.
Лайка, прежде всего, должна быть легка, суха, с сильной спиной, грудью достаточно глубокой и бочковатой колодкой. Передние ноги должны быть прямы, сухи, стоять на коготках, плечи должны быть длинными, косыми. Задние ноги должны быть слегка оттянуты назад, что достигается упражнением, гоньбой. У собак с малой практикой постав задних ног почти всегда прямоват (отвесен).
Голова лайки далекой Азии широковата во лбу, с сильно развитыми жевательными мышцами, помогающими перекусывать довольно крупные и крепкие кости. Щипец длинный. Псовина грубая, звериная, с подшерстком. Глаз косой, волчий, отнюдь не на выкате. Окрас большей частью волчий, темно-серый, черный с подпалинами. Ухо стоячее, заостренное, подвижное. Голос громкий, приятного, металлического тембра.
Таежник, “Охотник” №10 – 1927.