Другу моему Анатолию Васильевичу Ильину посвящается.
Часть 1. Медведь на овсах и его преследование.
В одном из ящиков письменного стола лежит около десятка блокнотов и тетрадей, относящихся к испытаниям, состязаниям, притравкам и охоте с лайками на медведей, проведённых в разное время, иногда по нескольку лет подряд в одних и тех же местах. Все мои товарищи, о которых в записях упоминается, люди, не вымышленные автором, и фамилии их настоящие.
Написать сборники меня останавливал не такой уж большой опыт охоты на медведя, в которой главную роль играют лайки, а очень немаловажный фактор. Так получилось, что на медвежьих охотах я бывал, и достаточно часто, но на ходовой охоте, где видны все достоинства и недостатки работы лаек, был не так много. Поэтому в этих сборниках собран и обработан опыт многих охотников-медвежатников, которые промышляли пушнину, любили и любят охоту на медведя с лайками, и ведут своих родовых лаек-медвежатниц. На охоту с лайками они больше всего ходят по чернотропу и по первым порошам до залегания медведя, когда лучше видна и понятна работа собак. Крупные звери – медведь, лось, кабан, как говорят охотники, хорошо стоят под лайками, и в это время года трофеи легче всего добыть. Ради справедливости добавлю, что для большинства охотников –промысловиков, охота с лайкой по медведю является как бы второстепенной, у них на первом месте – пушнина.
По рассказам охотников-промысловиков, можно понять, что поведение медведя и его отношение к человеку бывает совершенно разное. Это подтверждается и моими наблюдениями как за медведем диким, так и за вольерным.
У меня на глазах в разное время выросло около десятка молодых медведей, которые в дальнейшем использовались, как подсадные звери для притравки лаек. Видел, как с ними работали егеря, которые были далеки от азов дрессировки, а всё познавали своим опытом и своим трудом. К сожалению, егерей-профессионалов, которые бы хорошо знали охоту, очень и очень мало. Один из них – мой друг, егерь из-под Твери Анатолий Васильевич Ильин. Живёт он в древнем Городце на Волге, на крутом излучистом берегу. Волга здесь неширокая, с островами, поросшими лесом и луговыми травами, но судоходная, с фарватером, по которому стоят бакены. Верхневолжье – истинно русские места. Древняя Русь! Как рассказывают старожилы, древнее село на этом месте когда-то очень давно сгорело, но по Высочайшему Указу было выстроено, восстановлено в один день. Отсюда и название, такое простое и доброе, Городня на Волге. Стоишь на высоком берегу реки, смотришь на противоположную сторону, на Конаковские леса, на их красоту, особенно осенью, и не хочется отрывать взгляда от этих тёплых и светлых красок.
В конце 60-х – начале 70-х годов около деревни Межов, недалеко от Городни работала испытательная станция лаек по медведю. Многие москвичи-охотники, приезжавшие туда со своими лайками, и сейчас, по прошествии стольких лет, вспоминают те времена с признательностью. Организатором, главным зачинщиком и исполнителем свей этой работы был местный егерь А.В.Ильин. Анатолий Васильевич родился недалеко от этих мест, в маленькой, давно не существующей деревне прошло его детство. Кругом были глухие леса, в которых обитало много разного зверя и птицы. У его деда было хорошее крестьянское хозяйство, были и гончие, с которыми он подростком ходил на охоту. Любовь к собакам осталась у него на всю жизнь. Но вместе с тем детским и отроческим счастьем осталась и горькая боль, когда отобрали и разорили дедовское хозяйство и даже увели понадобившихся кому-то в то голодное время гончих. К счастью, многие гончие убежали от новых «хозяев», нашли дорогу в родной лес.
Мне пришлось бывать с ним много раз на медвежьих охотах в Тверской губернии, в Селижаровском и Осташковском районах. Были эти охоты на овсах, на потравах, на которые медведь начинает выходить к половине августа. Сначала это бывают небольшие попытки, когда зверь пробует спелость овса, проверяет свои старые подходы к нему, тропы, по которым ему ходить безопасно. Нужно сказать, что наряду с осторожностью медведя, когда его тревожит малейший шорох, шум, а также и многое другое, особенно запах человека, мне также приходилось наблюдать и беспечность зверя, когда он как бы противоречил устоявшимся у людей представлениям о своей бдительности, за что попадал в роковую немилость у охотников. Поэтому опытный медвежатник всегда определяет место, где вероятнее всего может выйти жировать на овёс медведь. Сколько мне не приходилось выбирать место самому, всегда было и есть искушение выбрать другое, с большим клином битого овса. Опыт многих охотников подсказывает, что медведь много ползает по овсу и делает большие потравы ночью, в полной темноте, когда стрелять невозможно. Но жирует он долго и есть надежда скрадывать его утром. Чаще и раньше медведь выходит на тёмный и небольшой клин овса. Это такой потяг, который почти заходит в лес, здесь раньше темнеет, зверь чувствует себя поспокойней и в случае опасности может быстро скрыться. Поэтому, как и на любой охоте присутствие опытного охотника-медвежатника очень часто решает исход дела. И как же бывает обидно и горько на душе самого охотника, когда из-за неправильного его поведения, срывается всё сделанное и задуманное: тут и бестолковая стрельба, и неверно выбранное расстояние, а больше всего неумение выжидать зверя, да и боязнь его самого. Конечно, в большинстве это лишь частные случаи и принимать их за правило нельзя, но и помнить об этом полезно и нужно.
В людных местах, в лесах средней полосы России, медведь постоянно ощущает присутствие человека и собак, а поэтому относится к ним осторожно и подозрительно. Таёжный медведь, который с людьми и лайками встречается крайне редко, более беспечен, уверен в себе, никого не боится. Впрочем, бывает это не всегда. Медведь самих лаек не боится, но чувствует, что они имеют отношение к человеку, а это для него как бы не комфортно. Известно, что он стоя под лайками, почувствует запах человека при перемене ветра или какой другой шум, то с перепугу, ухнув раз-другой, срывается и бежит напролом, только треск стоит по лесу. Медведь от собак старается идти крепкими местами, по болотам, лесным завалам, а если стреляный или легко раненый, гонимый страхом, убегает далеко, спешит скрыться от опасности. Испуганного и разъярённого медведя собаки практически не держат. В большинстве рабочие лайки, сообразуясь с ходом охотника, в медвежьих местах находят зверя быстро. Пока зверь не почувствовал всей опасности, подойти к нему и скрасть легче, да он и сам может идти навстречу, останавливаться и слушать. Охотнику приближаться надо быстро, не мешкая. Но если он не успевает, пусть не волнуется, медведь опять остановится недалеко, давая возможность охотнику на новый подход. Лайки на медведя отдают голоса грубо, порывисто, возбуждённо. Так лают они только на него. Скрадывать медведя надо начинать издали, зверь, несмотря на то, что занят с лайками, человека улавливает очень чутко и издалека. На открытых местах медведь не останавливается, старается завести лаек в чапыгу, в болото, где от них отвязаться, а то и прихватить особо настырных и злобно лезущих к нему. Подход человека только подталкивает их на смелую и азартную работу, а этого зверь не выдерживает и выскакивает. Вот так приблизительно, потому что всего не упомнишь, рассказывали мне мои знакомые охотники-медвежатники. Это, конечно, не полная картина охот, но мы ещё вернёмся к тем давнишним воспоминаниям.
Охотник, эксперт по лайкам Ю.Д.Антонов,
середина прошлого века. Другу моему
Анатолию Васильевичу Ильину посвящается.