Сегодня начинается повествование о жизни известной не только на Урале, но и во всей России женщины-охотницы Анны Степановны Таскиной. Эта самобытная женщина прожила яркую, полную самых невероятных событий жизнь. Пример отца и старшего брата оказал влияние на её жизнь. Они привили ей безграничную любовь к природе, охоте, лайкам и сделали промысел смыслом всей её жизни.
С большим вниманием и любовью она относилась к детям и всегда находила время для встречи с ними. Рассказ о её непростой судьбе составлен по газетным очеркам, воспоминаниям учеников, воспоминаниям и рассказам самой А.С. Таскиной и её многочисленной почте. В повествовании, по возможности, весь текст оставлен без изменений. Также, не изменён стиль и способ изложения событий. Хотя хронология событий не всегда соблюдается, интерес к этой известной охотнице-медвежатнице не становится меньше. Её почта только подтверждает авторитет этого простого и скромного человека из Верхотурского района Свердловской области. Анна Степановна Таскина живёт в Верхотурском районе Свердловской области. Её отец был промысловиком, добывал зверя ружьём и капканами, искал по распадкам берлоги. К нему часто приезжали охотники из города, приводили на пробу своих лаек.
Затаив дыхание, слушала девочка рассказы о встречах с медведем, преследовании и куниц, выслеживании лося. Она хорошо стреляла «в мету» – этому научил её брат. Иногда он брал Анюту с собой недалеко в лес. В те времена охота считалась исключительно мужским делом, и Аня боялась насмешек. В шестнадцать лет она вышла замуж, появился ребёнок. Но мечты стать настоящим промысловиком она не оставила. Теперь она член Верхотурского охотничьего общества, лучший охотник в районе. Она добыла тридцать три медведя, восемнадцать рысей, сдала на заготовительные пункты много ценной пушнины.
Ниже Анна Степановна рассказывает, как она стала охотником.
Первый медведь.
После кончины брата Фёдора Степановича, который был известен по области как охотник-стахановец, я решила заменить его в охотничьих угодьях. У меня и дедушка, и отец были охотниками. Осталась собака. Она могла остаться без дела. Собака – хорошая медвежатница по кличке Грозный. Жили мы на хуторе Путимцево, куда приехали из Казахстана. Мой муж вышел на пенсию, к тому времени шёл 1938 год. Я купила вторую собаку по кличке Палкан. Однажды пришёл на хутор из деревни Ванюшино товарищ брата. У них были поставлены капканы на медведя. Товарищ сказал, что в капкан попал медведь. Решили догонять медведя. Попросилась я с ними. Они заулыбались: «если бояться не будешь, то пойдёшь». Я сказала: «Не буду». «Смотри, запасные ватники возьми», – захохотал муж, – идёшь на медведя». Собрались и двинулись в путь. У меня собаки – Грозный и Палкан, у брата товарища – Марта. Я взяла ружьё брата. До постановки капканов было далеко, собак вели на поводках, чтобы не ушли по другому следу медведя. Недалеко от капканов собак спустили, и они сразу умчались по следу медведя. Мы тоже ушли по протаску, когда услышали собак, двинулись на лай. Шаг ускорили. Ружья в руках. Чувствую, что волнуюсь, а заодно слушаю – лает ли мой Палкан. Когда услышала, что лает, то обрадовалась – значит, собака будет работать. И вот услышала треск. Это собаки возились с медведем, тут уж надо успевать. Думаешь лишь бы не ушёл и не помял собак. Сквозь стволы деревьев и мелкий ельник старалась увидеть его. И вот медведь, услышав нас, поднялся на дыбы, я шепнула «Дайт – мне стрелять первой». Я знала, как стрелять со слов отца, брата и других охотников. Поймала на мушку и выстрелила. Медведь осел, собаки сразу вскочили на ноги и стали яростно рвать шкуру. Мы приблизились, убедились, что он мёртв, стали снимать капкан, стали свежевать. Тут у нас сердце стало стучать реже. В душе у меня была радость за Палкана, ведь я не ошиблась в выборе собаки. Это был мой первый шаг в охоте на медведя, я радовалась, что не промахнулась.
Записал А.И.Кащеев.
Её дорога ведёт в тайгу.
Эта схватка, как и другие, была недолгой. Огромная рысь сидела на высоком дереве. Молодая охотница Анна подошла на близкое расстояние и выстрелила. Хищные раненые звери не уходят от преследователя. Вот и сейчас рысь ощерилась, стремительно прыгнула вниз, туда, где стоял человек, и неистово лаяла собака.
Схватка с собакой походила на быстро мелькающий кадр. Рыча, клубок катался по земле. Ясно только было одно, что если не помочь, то собака не справится с рысью. И Анна, взяв ружьё на изготовку, искала момент для выстрела. Но стрелять рискованно, ведь в такой кутерьме можно убить собаку. А медлить нельзя – опасный зверь, то и гляди вспорет живот лайке. И смелая охотница быстро пронимает решение: подбежала вплотную к дерущимся и, выбрав момент, прикладом стукнула зверя по голове. Он присел, но оскал зубов стал ещё больше. Снова резкий удар между ушей – и рысь поникла. Когда дома рассказа об этом опытным охотникам, они заметили:
– Ой, рисуешь ты, Анна. Да разве можно подходить к такому зверю… Раненая рысь опаснее медведя. Не доведёт тебя до добра такая ненужная храбрость.
Но вот уже 27 лет прошло с того времени, а Анна Степановна Таскина успешно продолжает охотиться и по праву снискала себе славу одного из лучших охотников Урала. За плечами большой стаж охоты и 73 года жизни.
Анна Степановна Таскина родилась в семье известного тогда на всю губернию охотника-промысловика, на хуторе Путимцево Верхотурского района. Охота была её колыбелью. В доме ежедневно шёл разговор о схватке со зверем. Маленькая Нюра видела, как отец, придя с охоты, снимал шкуры со зверей. Рассказывал интересные, полные приключений, случаи в лесу. С широко раскрытыми глазами Нюра слушала эти рассказы и мечтала стать охотницей. Её два брата – старший Фёдор и младший Пётр, ещё будучи подростками, имели ружья. Только вот Нюре ружья не давали. До революции не было охотниц-женщин, им прямо говорили, что «не бабьего ума это дело». Нюра ходила в лес с братьями за ягодами и грибами и умоляла дать «стрельнуть хоть разок». Как не просила отца взять её к себе в помощники, но вместо этого шестнадцатилетнюю Нюру выдали замуж.
С мужем Михаилом Георгиевичем Таскиным они уехали из района. Много лет работали в разных городах, воспитывали детей. И где бы не трудилась Анна Степановна, но охота не выходила из её головы, и она не оставляла мысли стать охотницей. Слишком памятны и дороги были годы детства, проведённые на хуторе в лесу. В 1938 году вернулись в родной хутор. В первый же год заключила договор и начала пробный промысел на пушного зверька – белку, колонка, горностая… Меткость, находчивость, смелость вскоре поставили Таскину в число лучших охотников. С утра уходила в лес, а муж хлопотал по дому. Она перевыполняла задания по отстрелу куниц, колонка, соболя, белки. Быстро освоила мастерство расстановки капканов, приманок. Вместе с этим ежегодно начала ходить на рысь и медведя. На всю жизнь запомнила встречу с первым косолапым.
Капкана на месте не оказалось. Вместе с корягой медведь унёс его. Охотница пошла по следам. Зверь хитёр, местами, чтобы запутать след, он брал в лапы корягу и шёл с капканом по сваленному стволу дерева, кривлял. Но собака обнаружила медведя, догнала и дала знать охотнице. Когда Анна Степановна догнала его, он понял, что от охотника не уйдёшь и, встав на задние лапы, зарычал, пошёл на охотницу. Зверь был крупным. Кровавые глаза, разинутая пасть, и огромные когти не испугали Анну Степановну. Как охотница, она была тогда ещё молодая. Но ей шёл 46-й год. Знала хорошо: отступать, бежать – нельзя, тогда зверь быстро расправится с ней. Спокойно встала, взяла ружьё на изготовку. Когда медведь был в двадцати шагах, выстрелила ему в ухо. Зверь замертво упал. И опять Анна Степановна нарушила «правила» охоты. Авторитеты говорят, что так близко разъярённого медведя подпускать нельзя. В случае неточного выстрела не уйти от зверя. Но всякий раз в таких случаях Таскина говорит охотникам в шутку:
– У меня своя метода: стрелять наверняка, один раз, вот поэтому я и подпускаю близко зверя…
Совсем недавно она убила сорокового медведя. Такой цифре завидуют многие здешние опытные охотники-мужчины. В последние годы на медведя стала водить своих учеников. А их у Анны Степановны много – дети её, племянники, внуки. Немало обучила она и соседних юношей. Её дочь Тамара тоже была смелой охотницей, но она рано умерла. Внук Юрий стреляет метко. А внучка Алевтина решила охоту сделать своей профессией. Она окончила Иркутский охотоведческий техникум, работала охотоведом и заканчивает учёбу в институте. Недавно она приехала в отпуск к бабушке, и первое, что они сделали, проверили капканы на медведя. Посмотришь на Анну Степановну и никогда не подумаешь, что она в одиночку ходит на опасного зверя. На добром русском лице её всегда умная, вдумчивая, добродушная улыбка. Она очень любит природу и большую часть времени проводит в лесу, в тайге. Мы спросили её, как она относится к лосям. На какое-то мгновение лицо старой женщины стало озабоченным.
– Если бы это было в моей власти, я запретила бы охоту на лося. Только одного убила я на веку по лицензии и с тех пор не могу. Если бы вы посмотрели на этого красавца в лесу. Как гордо стоит он, подняв высоко ветвистую голову. Это же украшение тайги. Какую прелесть создала природа, сколько в нём величия, красоты. А когда услышу о браконьерах, то не могу спокойно говорить об этих негодяях, уничтожающих такого красавца в лесу, хозяина тайги.
Слава об охотнице ходит далеко за Уралом. По адресу: Верхотурье, Набережная 6, ей пишут охотники из Москвы, Ленинграда, Курской области, из Сибири, просят совета, вызывают восхищение её подвигом. Писем таких – целая сумка. Недавно письмо прислал следователь из Льгова Курской области А.Малафеев: «…я по возрасту гожусь Вам в сыновья, работаю следователем; профессия не родственная вашей. Но судя о людях, об их делах, не могу не высказать восхищения Вашим трудом, тем, как люди ценят Ваш труд, как гордятся Вами, что у нас есть в стране отважные люди. Мать, побеждающая страх в борьбе с хищным зверем, какой это чудесный человек, большого Вам здоровья и счастья…»
Анна Степановна не любит, когда пишут о ней. «Ну что тут особенного, ну убила 40 медведей, 19 рысей, более тысячи белок, 30 куниц, десятки горностаев, колонка, лис, около 2500 зайцев и другого зверя, так ведь я на том и стою?
Недавно в газетах появилось сообщение о том, что Анна Степановна убила 39 медведей, и что она ушла на отдых. Обидели эти строки Анну Степановну:
– Рано они меня списывают в обоз. Я и не думаю бросать охоту. Вот недавно взяла с учениками сорокового медведя и скоро ещё возьму одного. Рысь хочется взять живьём. Года тут не причём. Не по годам бьют, а по рёбрам. Нет, моя дорога идёт не на печь, а в тайгу.
На прошедшем в Свердловске Всесоюзном совещании охотников-промысловиков её избрали в президиум, премировали Почётной грамотой, деньгами и чистопородным щенком – лайкой.
Если бы мы пришли к ней в дом чуть позже, то не застали бы эту неугомонную охотницу. С внучкой Алей они приготовили ружья и собрались проверять медвежьи капканы. Нет, нельзя не восхищаться этой отважной уральской охотницей, «женщиной-матерью, побеждающей страх в схватке с опасным зверем», утверждающим силу, смелость и твёрдость русского характера. Пожелаем же ей, читатель, крепкого здоровья и долгих лет жизни.
В.Егармин. «Новая жизнь». – 1965 – 5 сентября (№120).