Последний год Рыжика.
В №129 за 26 сентября в литературной странице мы печали рассказ старейшей охотницы А.С.Таскиной под названием «Мой Рыжик». Многим читателям понравилась умная и преданная собака. К нам в редакцию пришло немало запросов, в которых авторы просят рассказать ещё о Рыжике, и жив ли он сейчас. Мы передали просьбы охотнице и попросили её рассказать о судьбе Рыжика. Анна Степановна охотно выполнила просьбу и сегодня мы печатаем её рассказ.
Был жаркий июльский день. Ехал из города Верхотурья знакомый охотник и передал мне записку из ветлечебницы. Читаю. Вызывают к Рыжику. Подумалось, что-то плохо видимо с ним. Немедля, со снохой запрягли лошадей и туда. Но вышло совсем другое. Мне нужно было забрать Рыжика домой. Ногу ему сложили, загипсовали. И держать его там было не к чему. В лечебнице он скучает, не ест, говорят. А потом, видимо, медведь поотдавил грудь ему здорово и отойдёт он не скоро, за ним надо ухаживать дома. По указанию врачей вели лечение два месяца. И вот в октябре повела его ненадолго в лес. После снятия гипса он тяжело ступал на ногу. Прошли с километр и вернулись домой.
С 28 октября мы с Рыжиком пошли белковать. Первую пятидневку он работал прекрасно, выискивал по 25 белок в день. Пятого ноября Рыжик нашёл мне рысь, шесть белок и вдруг исчез. Прошло два часа. Я усиленно прислушиваюсь, но лая не слышно. Не по себе стало, переживаю. Даю выстрел – нет Рыжика. Подошла к ели, сучья низко, залезаю до половины, слышу – далеко лает. Слезаю, иду на лай. Мне непонятно, на кого лает? Решила, наверное, медведь на дереве, потому что лай грубый кверху. Подтягиваюсь, смотрю – рысь, насторожилась к прыжку и повернулась в мою сторону. Быстро переложила патрон с картечью, и когда рысь отделилась от дерева – выстрелила. Выстрел был удачным, сразу насмерть. Рысь огромная, старая. Подвесили её на ель, а сами пошли домой. Смотрю, Рыжик что-то у меня устал, идёт шажком, невесёлый. Пришли домой, муж вышел на улицу, а Рыжик и не ластится к нему. Удивляемся, в чём дело? «Поссорились, говорит, вы что ли?» Дали еду, не ест, осмотрели его – всё в порядке. На другой день пошла одна до Малого Актая, посмотреть, не ходила ли куница. Пришла домой рано, а в ночь подсыпало снежку. Тут уж некогда отдыхать, надо пойти следовую книгу почитать, где кто живёт, кто куда ушёл, и какие звери есть на участках, где зимой лучше работать. Всё это надо с осени изучать и зверьков притравливать для капканной зимней ловли. Вот так и проходит осень, а там, глядь, и зима – на лыжах. Зимой красота, сухой резкий морозец. Идёшь по лыжне, а дышится легко, просто шёл бы и шёл вперёд. Доходишь до следа зверька, смотришь, куда пошёл? В сторону капкана? Сердце радостно стучит. Дошёл или нет, идёшь туда, торопишься, а всё кажется медленно. И вдруг разочарование – отвернул. Эк, да там ведь тоже поставлен капкан, что я волнуюсь, может в него и угадает. Опять надежда, опять спешишь. Вот и капкан, след прямо туда, ещё не подойдёшь, а уже видишь: куница. Сердце охотника радостно бьётся и сразу как-то словно моложе станешь.
В последний день осенней охоты мне Рыжик нашёл куницу. Трудно она нам досталась. Снег был уже глубоковат для собаки, да и мне нелегко уже бродить, а куница идёт, что-то пороет, и дальше…Догнали мы её уже в дупле. Рыжик залаял на высоко сломанный пень. Я подошла, вижу – дыра в пень и след тут оборвался. Значит, она тут. Думаю стукнуть обухом топора, а если она выпорхнет? Что же делать? Решила вырубить шестик, ружьё наготове одной рукой держу, а другой только задела около дырочки дупла и куница высунулась. Я шестик бросила, ружьё подхватила, выстрелила, а красотка скатилась в дупло. Опять беда. Если застрелила, то надо рубить пень, а жива, то выпустишь. И день кончается. Думай не думай, а пень рубить надо. Срубила не так быстро и ворошу: если жива, значит, труд сегодня пропал. А Рыжик зорко наблюдает. Вот пенёк затрещал. Убежит, или нет куница? Пенёк упал, а её нет. Тяну руку в рукавичке. И вот оно – моё счастье охотничье.
Потом зима пришла. Богатой она была, интересной приключениями. А потом и лето пришло.
Однажды ранним утром 16 июля пошла на проверку медвежьих капканов, пять проверила, никаких следов, никак не встречусь с хозяином леса…Вдруг вижу след на траве, идёт в сторону капкана. Радостно застучало сердце. Прошла метров пятьсот, вижу протаск. Медведь перешёл тропку с капканом на ноге. Больше раздумывать некогда, надо бежать домой за Рыжиком. Наскоро покушала, всё приготовила к встречи с косолапым. А Рыжик рад, прыгает, ластится.
С Рыжиком подошла к тому месту, где взят капкан. Тут я его отпустила с цепи, он сразу пошёл по протаску, я за ним. Ведёт он по густой чаще, невозможно пролезть, собака только изредка метлешит, а такая жара, что нечем дышать. Рыжик подбежал ко мне, видимо пить хочет. У меня фляжка с водой. Даю ему немножко полакать с ладошки. И вот повёл он меня сначала в согру, а там повернул в гарь. Потом на болото, а оно выводит след уже посвежей. Хорошо заметно, что он лежал, снова пошёл, своротил в согру. Вскоре Рыжик залаял, значит догнали. Я ускоряю шаг. Рыжик лаек грубо, а медведь тихо и зло рычит. Вижу медведя и собаку, но далеко, стрелять нельзя, подкрадываюсь метров за 20. Медведь поднялся на задние лапы и на меня. Рыжик сзади его хвать раз, другой. Снизился мишка, повернулся боком, я выстрелила и удачно. Зверь склонил голову, но ещё барахтается, но видно, что агония предсмертная.
Рыжик охладел к нему, отошёл, лёг. «Ну, ты что, устал?» – спрашиваю. Поласкался ко мне, я его напоила, он снова лёг. Занялась обдирать шкуру. Солнце уже спадает и дышать легче. Всё закончила, мясо на бересту разложила, закрыла шкурой. «Ну, – говорю, – Рыжик, где же мы с тобой сейчас находимся, надо дорогу помечать прямо, чтобы не петлять». Он словно понимает, рвётся бежать.
Посмотрела на компас, ну понятно – надо выходить на восток. Пошли, топором делаю заметки на деревьях. Смотрю, Рыжик от меня не отходит. «Что с тобой, устал что ли от жары? На, попей». Сделала из бересты ему корытечко, он полакал, пошёл поскорей. Так мы шли километра три болотом, остальное, где гарь, где болото. Уже темнеть начало, когда пришли домой. Даю Рыжику еду, он залёг в будку и не вылазит, не ест. Назавтра хотела его взять за медвежьим мясом, он не пошёл. Пришли с мясом, он лежит. Дали мяса, он полизал, а есть не стал. Я сначала думала, что от жары перегорел. Вот, думаю, повезу сдавать мясо и Рыжика свожу в ветамбулаторию. Но случилось не так. В ночь мой хороший и умный Рыжик умер. Жалко до боли мне его было. Плакала. Сколько раз он меня от смерти спасал. А разве без него я могла бы добыть столько зверя? Потом мне пало в голову, что, наверное, его медведь хватил, или же давнул к дереву, пока я была вдали от них, не иначе. Так я и осталась со щенками, сыновьями Грозного, а им было только по пять месяцев.
А.С.Таскина. Газета «Новая жизнь» – 1966 – 23 января (№10).