Случай, о котором хочется рассказать, можно отнести к разряду охотничьих небылиц. Но он действительно, имел место во время моей службы в ГДР. Часть, в которой пришлось служить, размещалась в лесном массиве размером примерно десять км*. В лесу стоял домик егеря Хельмута, и было вокруг много заболоченных участков, заросших камышом и кустарником, в которых водились кабаны. Так как территория была запретной зоной, то зверей никто не беспокоил, и поголовье их постоянно увеличивалось.
Совершая в ночное время набеги на поля и огороды близлежащих деревень, кабаны наносили ощутимый урон сельскому хозяйству. По просьбе немецких товарищей коллектив военных охотников нашей части несколько раз проводил облавные охоты на кабанов, но из-за небольшого числа охотников и труднодоступности участка, результаты были минимальными. По договорённости с нашим руководством и с нашей помощью егерь Хельмут построил несколько вышек по краям болот для охоты в вечернее и ночное время. Принимать участие в ночных охотах могли я и Владимир Иванович, т.к. только мы проживали на территории части. Владимир Иванович был человеком отчаянной храбрости и бывалым охотником. О нём и пойдёт мой рассказ.
Примерно за неделю до описываемого мною случая на территории ГДР открылась охота на копытных. В день открытия мы встретились с Хельмутом и договорились провести охоту с вышек на нашей территории. Всю неделю я жил ожиданием предстоящей охоты. В назначенный день я был свободен и с самого утра занялся приготовлением к вечеру. После полудня приехал к Хельмуту, чтобы условиться о месте и времени встречи. Хельмут был дома, но сказал, что чувствует себя плохо и пойти на охоту не может. Настроение моё было окончательно испорчено, когда Владимир Иванович, узнав о том, что Хельмут не будет участвовать в охоте, сказал, что у него много дел и лучше провести охоту в другой раз. Вначале я смирился с безысходностью положения, попытался заняться другими делами, но чем ближе время подходило к вечеру, тем беспокойнее я себя чувствовал. К 18-00 нервы мои были напряжены до предела, и я решил идти на охоту один.
Была вторая половина сентября, но погода стояла по-летнему тёплая. Надев спортивный костюм, кеды и лёгкую куртку, взяв ружьё, два пулевых и один патрон, заряженный крупной картечью, я отправился к ближайшей вышке на краю болота, не рассчитывая особенно на удачу. Солнце ещё не опустилось на верхушки деревьев, когда я добрался до места и поднялся на вышку. Устроившись поудобнее и зарядив ружьё двумя пулевыми патронами, я прекратил все движения.
Стихли птичьи голоса, и в лесу наступили сумерки. На болото опустилась лёгкая пелена тумана. Вскоре я услышал неясный шум в глубине болота, который постепенно нарастал. Через некоторое время сквозь пелену тумана среди редких деревьев и кустов я увидел стадо кабанов в несколько десятков голов, которое двигалось краем болота в лес широким фронтом. Вскоре кабаны приблизились на расстояние выстрела. Я медленно поднял ружьё и стал ждать удобного момента, чтобы произвести прицельный выстрел. Вот ближайший к вышке небольшой кабан вышел на открытое место и остановился. Расстояние было около сорока метров, но я никак не мог унять дрожь во всём теле, т.к. это был первый кабан в моей охотничьей практике. Наконец мне удалось перебороть себя. Я тщательно прицелился в переднюю часть туловища и плавно нажал на спусковой крючок. Гром выстрела прорезал тишину, и сквозь лёгкую дымку пороховых газов и пелену тумана, я увидел, что кабан, в которого стрелял, лёг на месте. Остальные вначале замерли, не понимая, что произошло, а затем медленно, таким же широким фронтом, исчезли в глубине болота.
Несколько минут я сидел на вышке без движения, наблюдая за лежащим кабаном. Сумерки уже почти превратились в ночь, и нужно было спешить выйти из леса. Спустившись с вышки и перезарядив ружьё патронами с картечью, я по кочкам направился в сторону кабана, держа ружьё наготове. Не успел я сделать и пяти шагов, как кабан зашевелился и пополз в сторону от меня. Не имея возможности свободно передвигаться в кедах по болоту, я прицелился в заднюю часть туловища и выстрелил. После выстрела кабан затих, и я, подождав некоторое время, направился к краю болота. Выйдя на сухое место, я побежал за Владимиром Ивановичем и резиновыми сапогами. Как потом оказалось, первая пуля вошла в шею, а вторым выстрелом картечью кабану перебило задание ноги. Это всё мы узнали потом, а пока я довольный первым успехом в охоте, добирался до Владимира Ивановича, чтобы просить его привести кабана в часть.
Переобувшись, взяв верёвку, фонарь и велосипед, мы отправились в лес. Каково же было моё удивление, когда, придя на место, мы не обнаружили кабана, где он остался. Ведь я был уверен, что со второго выстрела картечью почти в упор убил зверя. Делать нечего, нужно решать, как поступать дальше. Владимир Иванович сделал небольшой круг, освещая землю фонарём, обнаружил борозду, оставленную уползающим кабаном. На моё предложение прекратить поиск до утра, он не согласился, мотивируя тем, что раненый зверь далеко уползти не мог. Борозда, оставленная кабаном, вела к зарослям кустов на краю болота, и мы наметили следующий план действий: Владимир Иванович с моим ружьём, заряженным последним патроном и фонарём встанет между кустами, где по нашим предположениям, мог затаиться кабан, и густым сосняком, с которого начинался лес. А я, найдя палку и, постукивая ею по кустам и деревьям, попробую выгнать кабана на него, если тот, конечно, ещё жив. Я передал Владимиру Ивановичу ружьё и патрон, а сам стал ждать, когда он выдвинется на указанное место.
Выждав некоторое время, достаточное по моим подсчётам, чтобы добраться до «номера», я сломал сухую палку и, постукивая ею по деревьям, направился вдоль борозды, которая в свете луны была отчётливо видна. Подойдя почти вплотную к кустам, я услышал треск – кабан бросился в противоположную от меня сторону в направлении Владимира Ивановича. Через несколько секунд вместо выстрела послышался визг кабана и крик Владимира Ивановича, который звал на помощь. Я бросился, не разбирая дороги, через кусты к нему, и, когда наконец выбрался на свободное пространство, моим глазам открылась удивительная картина. При свете луны на свободной от деревьев площадке кабан с визгом мотает из стороны в сторону вцепившегося обеими руками в его хвост Владимира Ивановича, орущего во всё горло. Он кричал, чтобы я быстрее схватил кабана за задние ноги. С большим трудом мне удалось это сделать. Зверь, продолжая визжать, стал описывать вокруг меня круги на передних ногах. Владимир Иванович, раскрыв складной нож, бросился на кабана и несколькими ударами прикончил его. На мои вопросы, почему он не стрелял, Владимир Иванович сказал, что когда я отдал ему патрон, он положил его в карман, а когда стал на номер и хотел зарядить ружьё, то патрона не оказалось. Он начал искать его по карманам, а в это время из кустов, приседая на задние ноги, выскочил кабан и бросился мимо него к густому сосняку, но не смог проскочить между двух близкорасположенных сосёнок, переплетёнными побегами растений. Владимир Иванович, бросив ружьё и фонарь, успел схватить кабана за хвост.
Вот такой невероятный случай произошёл. Для меня навсегда останется загадкой, как Владимир Иванович сумел долго удерживать за хвост кабана, весившего почти столько же, сколько он сам.
В.Евсенин.