Всякая хозяйственная деятельность должна
быть деятельностью целесообразной и планомерной,
понимая под последним словом подчинение
действия расчёту, основывающемуся на
хозяйственной аксиоме, или так называемом
принципе бережливости, согласно которому
человек стремится к наибольшей пользе
с наименьшими затратами.
М.М. Орлов (Лесоустройство).
На последнем международном симпозиуме, который проходил в Париже под девизом «Биосфера и место в ней человека», был провозглашён тезис: «Леса представляют самый надёжный источник пропитания всё возрастающего человечества».
Леса – один из тех видов биологических ресурсов Земли, от которых в значительной мере зависят удовлетворение житейских потребностей человечества и его благополучие. В массе древесной зелени, получаемой с одного гектара вырубленного леса, белка содержится больше, чем в массе зерна пшеницы, получаемой с той же площади. Так называемые отходы лесной промышленности – кора, опилки, горбыли и т.д. содержат в себе 65-70% полисахаров, которые в соответствующих условиях способны превратиться в простые, легко усваиваемые животными сахара. Ни один вид растительности не обладает таким мощным энергетическим комплексом, как древесина. Из древесной зелени можно получить муку, витаминные подкормки, лесной силос, из веток и вершин – кормовую муку, лесной комбикорм, осахаренные добавки, из коры – грубые животноводческие корма.
Всё дело в экономической обоснованности производств, способных перерабатывать образовавшееся в лесу исходное сырьё. Важно знать не только то, что можно получить с гектара земли, но и какими средствами, с какой затратой энергии. В конечном итоге вся человеческая деятельность обусловлена получением энергии и её преобразованием. Экономика – главное. Кормить коровушку древесной мукой стоимостью в такую же муку, но из пшеницы и клевера, вряд ли кому придёт в голову.
Да и надо ли! Лес ведь не только общежитие древесных, кустарниковых, травянистых растений, но и сообщество растений и животных более широкого порядка, в которое входят звери, птицы, насекомые и иные существа, естественно приспособившиеся друг к другу для обитания в лесах. Многие из них, питаясь продуктами леса, сами оказываются в пищевом балансе своих соседей по месту жительства. Например, те же насекомые, черви, мягкотелые – прекрасный корм для птиц и некоторых видов зверей.
Знающие дело хозяева леса всегда смотрели на него именно в таком плане. М.М.Орлов в своей замечательной книге, являющейся фактически энциклопедией русского лесоводства (Лесоустройство, 1927г. Лесная промышленность. Л. т.I-III, стр.4-5), писал: «Лесное хозяйство есть один из видов культуры почвы, направленный на постоянное и наивыгоднейшее производство…»
Кроме главного продукта леса – древесины – предметом заботы всегда были и так называемые продукты «побочного пользования», к которым относилась и заготовка ягод, грибов, орехов, насчитывающихся в российских лесах в огромном количестве: около 50 видов дикоплодных и более 240 орехоплодных и плодово-ягодных пород деревьев, кустарников и лиан, имеющих съедобные плоды. Валовый урожай дикорастущих плодов и ягод в доступных лесных угодьях составляет по стране: плодов – 1,3 млн. тонн, ягод – 9,8 млн. тонн, клюквы – 1,2 млн. тонн. В корзины сборщиков попадает разве что десятая часть этих богатств. Остальное, также как ветки деревьев и кустарников, лесные травы, а иногда и сами деревья, оказывается в конечном итоге рационом зверей и птиц, значительная часть которых составляет резерв охотничьего хозяйства.
При анализе хозяйственной деятельности дореволюционных лесничеств оказывалось, что так называемые «оборотные статьи», т.е. налоги и сборы за побочные пользования лесом, нередко превышали стоимость проданной древесины. При рациональной организации даже только охота нередко в экономическом отношении оказывалась более выгодной, чем лесодобывающее производство.
В конце XIX века лесной доход от продажи леса на корню составлял около 8 копеек с десятины, а доходы от охоты – 7 копеек. В пользу лесных торгов говорит статистика начала XX столетия: леса давали доходу от попённой продажи деревьев 18 коп. с десятины, а охота к ним прибавляла от 5 до 15 копеек. Составляющими охотничьих доходов были суммы от продажи пушнины, мяса, реализации охотничьих билетов, продажи ружей и боеприпасов. Суммы эти к началу первой империалистической войны были немалые: пушного зверя в 1913 году добывали на 20-30 млн. рублей; а в годы же более удачные – и до 40 млн. рублей. К этому нельзя не добавить и пушнину неучтённую, использованную охотниками на собственные надобности. В трофеях охотников насчитывалось до 170-180 млн. пудов мяса пернатых – это тоже 4 млн. рублей; копытных: лосей, кабарги, косули, сайгаков стреляли ежегодно по 400-500 тыс. особей, что составляло около 10 млн. рублей. Общая добыча охотников оценивалась более чем в 100 млн. рублей.
Министерство Земледелия между тем имело все основания к расширению и совершенствованию деятельности российских охотников. По сравнению с зарубежными соседями они явно отставали. В Пруссии из лесов, составлявших лишь несколько процентов от российских, мяса диких животных изымали по полфунта на человека. Доход от охоты в Пруссии в предвоенные годы составлял почти 600 тыс. марок. Только оленей в Германии ежегодно стреляли по 32 тыс. особей, ланей – 19,5 тыс, кабанов – 11,9 тыс, косуль – 265,3 тыс. Стоили они около 7 млн. марок. Кроме того, немецкие охотники брали по 2 млн. зайцев на сумму в 4 млн. марок. Общий же доход от зверя и птицы составлял до 13 млн. марок. Платили при этом до 15,9 млн. марок (0,70 марок с гектара) арендной платы за право охоты (Г.Г.Доппельмаир «Очерки Германской охоты». Петроград, 1916г. Материалы к познанию русского охотничьего дела).
Доходность охоты за рубежом уже в те годы оценивалась не только стоимостью проданной дичи и суммой охотничьей аренды, но и прибыльностью производств, обслуживающих охотников. В Германии немцы во время охоты ежегодно жгли патронов на 2,880 млн. марок, в Австрии – на 1,100 млн. марок (Димиц). Каждый охотник в Германии тратил на патроны 31 марку (Рерих). Ещё весомее обходилось владение ружьями (амортизация ружья составляла около 15%). Ежегодно износ их по Германии оценивался в 4,5 млн. марок
В России охотничья экипировка, с учётом огромных пространств и суровости климата, обходилась не дешевле. Только огнеприпасов российские охотники покупали на 80 млн. выстрелов, лишь потому, что треть дичи (40 млн.) брали силками и капканами. Одной дроби охотники покупали 54 тыс. пудов; гильз – 2330 тыс. шт; 160 млн. пистонов (1,2 млн. шомпольных и почти 158 млн. центрального боя по цене 1 руб. 30 коп. за тысячу). В охотничьих лавках ежегодно продавали по 900 тыс. патронов; 9000 фунтов пороха. На нужды охотников в полную мощность работал патронный и дроболитейный завод в Марьиной роще (Москва), снаряжательный завод в Кунцеве (Москва). Лили дробь в Петрограде.
В России ружей разных калибров и марок продавали на 250-350 тыс. рублей в год. Так что и оружейники зарабатывали на охотниках. Нетрудно себе представить, сколько рабочих мест требуется теперешним европейским охотникам, вооружённым не только первоклассными ружьями, но и фотоаппаратами, приборами наблюдения, средствами передвижения и отдыха. Охота – превосходный бизнес, в нашей стране, к сожалению, пока ещё мало освоенный. Революция и Гражданская война существенно подорвали охотничье хозяйство России. В средней её полосе перебили не только лося, но и другого ценного зверя. Государство же не могло допустить распада охотничьего хозяйства, хотя бы по причине утраты валютных поступлений от реализации охотничьих трофеев. Цены на пушнину на мировом рынке росли из года в год. Если довоенные цены (1913г.) принять за 100%, то в 1918г. цена уже составила 161%, в 1919г. – 186%. В России же на внутреннем рынке пушнину можно было брать фактически «нипочём»; в 1922-1924гг. за белку давали 4 фунта соли или 2/3 куска мыла. За песца охотнику отмеряли 50 аршин ситца. В Лондоне за него в это время можно было взять 90 рублей.
Восстановление охотничьего хозяйства в России началось практически сразу после окончания Гражданской войны: был созван Всероссийский съезд охотников. В 1925г. был создан Всероссийский промысловый кооператив охотников, в который к тому времени уже вошло 77 товариществ (в 1924г. было зарегистрировано 222 тыс. охотников). Число и товариществ, и охотников постоянно увеличивалось. На 1 января их насчитывалось уже 235 тыс, а на 1 апреля – 250. Общее же число охотников по стране составляло не менее чем 1-1,5 млн. человек (в энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона упоминается о 10 млн. довоенных охотников).
Охотничьи общества уже новой, советской, России широко использовали опыт дореволюционных обществ, хотя что-то приходилось начинать практически сызнова.
В основном в кооперации послереволюционных охотников входили сельские общества. Городские составляли только 22%. Социальный состав охотников существенно изменился. Среди них были крестьяне, рабочие, служащие, кочевники и совсем немного прочих граждан – 16 тыс. человек. Неграмотных охотников учтено 8,7 %; с низким образование – 78,2%; со средним – 11,2%; высшее образование имели только 1,9% охотников. Партийная прослойка среди охотников составляла 7,3%.
По уровню занятости охотничьими делами послевоенные охотники подразделялись на промысловиков – 8,5%, полупромысловиков, т.е. крестьян и жителей небольших городов, занимающихся постоянно охотой и имеющих от неё более или менее постоянный заработок – 44,6%. Любителей охотников было 46,9%.
После Гражданской войны пушной экспорт начинает понемногу восстанавливаться: в 1922г. вывезено за границу пушнины на 36 млн. рублей, в 1923г. – на 52 млн. рублей, в 1924г. – 32 млн. рублей. Для сравнения вспомним, что экспорт зерна в 1924г. составлял 233 млн. рублей; леса – 43; льна и конопли – 34 млн. рублей. Так что охотничье хозяйство ориентировалось на самоокупаемость, а если появлялась возможность, то и на прибыльность.
За прошедшее столетие многое, что изменилось в охотничьем и лесном хозяйстве. Немало было и хорошего, но и изъяны были. Сейчас наступило время новых изменений в стратегии ведения охотничьего и лесного хозяйства. Неизменной остаётся значительная потенциальная возможность для их развития. Основания рассчитывать на успех в её реализации имеются, поскольку жизнь людей определяется потребностями, которые в свою очередь создают стимулы развития жизни общества. Охота – это цель и средства удовлетворения человеческих потребностей, нуждающихся в организации – в совместном бизнесе лесников, охотников и всех тех, кто в том видит предмет своего трудового участия. Пожелаем им совместных усилий и удачи. Ничто так не сближает, как совместный бизнес.
Р. Бобров, кандидат сельскохозяйственных наук.