Описания охот на медведя в берлоге часто встречаются в наших охотничьих журналах и повторяться не следовало бы, если бы факт, составляющий тему настоящей заметки, не представлял интереса для широкого круга охотников.
Охота происходила 25 декабря 1928 года в Кушвинской государственной лесной даче, а 2-3 километрах от станции Уральский хребет Пермской горнозаводской железной дороги. Участковый лесник сообщил, что, по-видимому, имеется берлога, т.к. собака его лаяла взъерошив шерсть и поджав хвост, около толстого валёжного кедра, после чего он поспешил собаку отозвать, не выяснив точного расположения берлоги.
Без особых приключений компания охотников, состоящая из Б.А.Трубина, П.И.Кучинского, С.А.Тягунова и автора настоящей заметки, ночью на лошадях добралась до станции Уральский хребет, успела на кордоне хорошо отдохнуть и, когда совершенно рассвело, предводительствуемая лесником Дубыревым, отправилась к месту предполагаемой берлоги. Половину пути прошли торной дорогой, а затем свернули в сторону и пошли целиком, по неглубокому ещё снегу. Эта часть пути вела в гору и мы, несмотря на лёгкий мороз, порядочно согрелись.
Решено было сначала точно установить лёжку медведя, до которой, по предположению, осталось ещё около 300 метров. С этой целью мы с Дубыревым пошли к тому месту, где, по его сообщению, лаяла собака, пересекли густой еловый остров и вышли на старую лесосеку, слабо возобновившуюся берёзой. Дубырев указал на большой кедр, сваленный ветром с края острова, около которого в разных направлениях виднелись следы собаки. На середине кедра, под стволом, оказался порядочный полузанесённый снегом ход под него. Дубырев знаками остановил моё внимание на этом пункте, однако, место это было совершенно пустое, и я пошёл дальше.
Остров со стороны лесосеки оказался густо заросшим ельником и мне только с большим трудом удалось пробраться через заросль до саженного выворотка. Ухватившись за его корень, я освободился от задерживающих меня веток и… опешил, передо мной, почти под ногами, совершенно открыто подле выворота лежал большой медведь. Я быстро снял с плеча ружьё и взвёл курки, но постояв несколько минут, увидел, что шум, произведённый мной при подходе, нисколько не обеспокоил зверя. Головы его и ног не было видно. Большой бугор свежей глины, показывал, что он лежал в яме спиной кверху.
Хорошо осмотрев место, осторожно сделав небольшой круг, я вышел к Дудыреву, рассказал ему свои впечатления и попросил сходить за охотниками, сам же вернулся к медведю и, выбрав место с южной стороны шагах в 15, остался его караулить. Стараясь выйти с охотниками напрямик, Дудырев несколько олевил. Минут через 20 я услышал, как они прошли метрах в восемнадцати от меня. Пришлось свиснуть сначала тихо, потом сильнее. Однако это не заставило медведя поднять голову, так же как и шум от прошедших мимо него в 25 шагах охотников и двух собак на поводках. Собаки тянулись к берлоге, однако, не лаяли.
Право выстрела на этой охоте принадлежало Б.А.Трубину. Прежде чем будить зверя, каждый из участников охоты по очереди подходил шагов на шесть полюбоваться мирно спавшим великаном.
Так как хорошему обстрелу зверя мешали несколько елей и рябин сантиметров 15-16 в диаметре и пихтовый подрост, я предложил очистить от леса площадку между охотниками и медведем, передал своё ружьё леснику и взятым от него топором принялся рубить первую ель, встав лицом к медведю. Успокоенный тем, что ни звуки ударов топора, ни шум падающего дерева не тревожат зверя, я уверенно закончил работу и вернулся на место.
Спустили собак. В несколько прыжков Соболь и Верный молча подбежали к медведю и дали ему хватку за спину. Зверь, мирный сон которого был потревожен, быстро повернулся в яме и снова улёгся, головой к нам, вытянув мощные лапы на бугре. Зад его остался в яме, а большая голова поместилась между передних ног. В двух шагах от головы, с обеих сторон лаяли собаки, не решаясь дать второй хватки на крутом обледенелом скате бугра. Медведь косился на них глазами, но не менял своего положения. На стоящих впереди его людей он, по-видимому, не обращал ни какого внимания. Прошло уже минут десять такой атаки. Вдруг медведь слегка повернул голову в сторону Соболя, приблизившего ближе дозволенной дистанции, чего было достаточного для Верного, успевшего дать хватку в шею и своевременно отскочить. Такого пассажа «Миша» никак не ожидал. Он вскочил на ноги, отряхнулся, вышел всей своей великолепной фигурой на бугор, полуприподнялся на задних ногах, внимательно оглядел охотников и, повернувшись вправо, стал опускаться на передние ноги.
Резко щёлкнул выстрел штуцера Трубина, и могучий хищник жалко сунулся носом в снег. Собаки молча с остервенением принялись рвать бессильного уже врага. Минут через десять около зверя собралось человек пятнадцать жителей посёлка при станции Уральской. Вскоре вернулся и посланный за лошадью лесник. Дружными усилиями собравшейся публики мы погрузили зверя в короб, повезли на станцию и свесили на станционных весах. Это был чернобурый самец, девяти лет, средней упитанности, весом в 266 килограммов.
Убитый медведь ни разу не попадал в капкан и не имел на теле никаких повреждений. Это обстоятельство позволяет сделать вывод, что уничтожен не только крупный, но и опытный, умный хищник. Тем более непонятно удивительное спокойствие и беспечность этого зверя, залёгшего в двух километрах от станции в месте, часто посещаемом охотниками, и позволившего себе спать так крепко, что его смогли разбудить только собаки.
Берлога представляла из себя воронкообразную яму до полутора метров в диаметре, около отвесно стоявшего выворотка. Почва в яме – плотная глина. Никаких признаков подстилки в яме не оказалось.
Ф.Ф.Крестников. Журнал «Уральский охотник» №4 за 1930 год.