Часть 1. Как появился вольерный кабан.
Хочется осветить в этой статье три вопроса из истории собаководства, а конкретно – лайководства: 1. Откуда, когда и как появились испытания по вольерному кабану; 2. Почему появились дополнительные баллы за универсальность; 3. Что заставило поднять вопрос об изменении правил испытания вначале по кабану (вольному и вольерному) и подсадному медведю, а затем и другим видам испытаний, исключая правила испытаний по белке, как почти совершенные.
Начну издалека. В 1965 году мне посчастливилось поступить в одну из лучших академий СССР и таким образом оказаться в Москве. Радости не было предела – вновь можно было охотиться в Подмосковье с гончими, которых отец держал в Рузе. Поиски лучших гончих, вместо пропавших, привели меня в Московское общество охотников и рыболовов (МООиР), находившееся раньше в центре Москвы в Старопанском переулке. Здесь я впервые узнал, что на охотничьих и служебных собак оформляются родословные и существует система их племенного отбора.
Регулярно посещать отдел собаководства МООиР стал с 1968 года, когда завёл свою первую западносибирскую лайку, суку без родословной. Поголовье лаек в Подмосковье росло как на дрожжах. Секция любителей лаек была большая, дружная, шумная, работоспособная. В то время ею руководил Павел Андреевич Беляев, но вскоре его сменил Владимир Васильевич Григорьев. Каждый четверг, в день лаечников, МООиР буквально гудел, невероятных рассказов и историй было столько, что Мюнхаузен выглядел бы бледной тенью. Основой охоты был пушной зверь, барсук, всё это было в цене и приносило неплохую прибавку к зарплате. Правой рукой В.В.Григорьева была обязательная, добрая и рассудительная Л.В.Ушакова. Со стороны эта пара напоминала тренеров сборной СССР по хоккею Тарасова и Чернышева. В.В.Григорьев – темпераментный, энергичный, схватывающий всё на лету, порой резкий, но справедливый. Людмила Владимировна – выдержанная, спокойная, логичная в суждениях и действиях. Это был пик расцвета секции лаек МООиР. Поголовье лаек в Москве и области достигло приблизительно 2,5 тысяч, росло число квалифицированных экспертов, работала система их подготовки. Лайки Московского региона безоговорочно доминировали экстерьерно и на различных состязаниях. Как новичок в работе с лайкой, я только слушал, наблюдал, знакомился и решал основной вопрос – какую лайку завести – «русскую» или «западную». Считаю, что «русские» в массе сильнее «западных», но первая мельче и мне кажется, что для снегов средней полосы и для охоты на весь зимний сезон она не годится.
К 1972 году завёл первого щенка с родословной. Это был внук легендарного Угадая А.И.Чеботарёва. Перейти на лаек я решил после встречи с огромным секачом осенью 1968 года, во время сбора грибов. Эта встреча произвела огромное впечатление и во многом определила личную жизнь в свободное от работы время. Щенок заболел чумой, был на грани смерти, оправился, но очень мало ел, было впечатление, что живота у него не было отродясь. Поправлялся медленно, быстро уставал, не мог долго играть с собаками, в лесу часто ложился отдыхать, когда его брали в поход за грибами. Мама, воспитавшая и выкормившая для нас с отцом ни один десяток собак, сказала, что эта собака не будет мне помощником на охоте. Обычно её прогнозы сбывались почти со стопроцентной вероятностью. Никогда не бывавшая с нами на охоте, слушая только рассказы, она удивительно точно предсказывала охотничьи качества питомца. На сей раз она ошиблась. В шесть месяцев он кинулся на кабанов, гонялся очень азартно, но недолго – был слаб физически и ему не хватало вязкости. На первых охотах по кабану в 1974 году ему не было и восьми месяцев, и он один более 20-30 минут не гонял. У нас не было опыта охоты на этого зверя, почти все охотники были гончатниками. По четвергам в МООиРе разговоры шли только об охоте на пушных, лосе, барсуке, глухаре; про кабанов и собаках-кабанятницах речи не было.
Однажды случайно услышал, что на основной базе в Белоомуте пойманы два взрослых секача и содержатся в загоне, сказали, что загон большой. Рассказал об этом В.В.Григорьеву и тот попросил организовать туда поездку с лайками и посмотреть на реакцию собак по дикому зверю на открытой местности. После уточнений и согласований решение было принято: старшим едет эксперт II категории В.И.Душутин со своими западниками Гоей и Дингулем (впоследствии известным производителем). Всего было 8 или 9 собак – все западники и один молодой русский кобель с таким же молодым хозяином-охотоведом. Все собаки были спокойными, кроме этого кобеля и моего Чепа, которые всё время норовили подраться. Было это в конце января 1975 года. Погода тихая, морозная. Загон – большой параллелепипед, безлесный, чистый, ровный. По серидине загона труба, по которой могли подавать воду даже зимой. В загоне два крупных секача 5-6 лет с большими, хорошо развитыми клыками. Один смело подходил к людям и просил подачки, но был, как оказалось трус, и боялся собак. Второй же был злобным и диким, нападал и на людей, и на собак, делал угонки, если они подходили близко. Знакомство со зверем начали с того, что подводили собак на поводках и отпускали с наружной стороны загона. Они дружно облаивали зверя. В это время в загоне находился секач, который не боялся людей и близко подходил к ограде. Затем стали запускать собак внутрь, приподнимая специально заготовленный шибер. Две категорически отказались лезть в загон, а одна даже покусала хозяина, который пытался её туда запихнуть. Кабан же вёл себя неадекватно: он боялся собак. В торце ограды находился сарайчик для днёвки и отдыха зверей. Перед сарайчиком был предбанник с поднимающейся и опадающей дверью. Получив команду заменить кабана, смотритель перегнал злобного зверя в предбанник и открыл дверь в загон. В это время в дверь залетел трусливый кабан, а за ним собака. Смотритель случайно уронил дверь, и собака оказалась в тесном предбаннике с двумя секачами. Поднялась суматоха, но всё произошло очень быстро, дверь была поднята и злобный секач с невредимой собакой вылетели в загон.
Второй собакой после суматохи пустили моего Чепа. Он сразу сблизился со зверем, пытался делать выпады и щипки, но только сзади. Зверь яростно гонялся за собаками, но вскоре стал уставать. Чеп явно боялся подходить спереди и обегал кабана по кругу, а спереди – на почтительном расстоянии. К этому времени с ним уже было добыто около десятка кабанов, правда, более 30 минут в одиночку он не работал, если кабан уходил далее 1 км. Душутин дал команду снять Чепа. Но собака не обращала никакого внимания на команды. Василий Иванович стал ругаться, что я срываю тренировку собак, что не предупредил, что кобель такой вязкий и т.д. А Чеп тем временем, как заведённый, крутился по загону и пытался зайти секачу в хвост. Загнать секача тоже не было возможности – он бросался на человека. Секач начал выдыхаться и, хотя была зима, перегрелся. Кабан начал крутиться возле того места, где дают воду; воду дали и зверь буквально рухнул в смесь воды и снега. Чеп обежал его на почтительном расстоянии и оказался единственной собакой, которая щипала зверя, лежащего в луже. Тот не выдержал такой наглости и опять бросился за собакой. Стали совещаться. В конце концов убрали всех людей и собак от загона в лес, мне принесли ружьё, один человек затаился у поднятого шибера. Я выстрелил и стал наманивать собаку: «Вот, вот, вот!» (приучаю своих лаек, как гончих). Чеп приостановился, затем через шибер вылетел ко мне, зная, что у меня либо подранок, либо пробегавший рядом зверь.
Остальные собаки просто облаивали зверя издалека. Последним пустил своих собак В.И.Душутин – Гою, мать Дингуля, и его самого. Сперва они лаяли издалека, несмотря на команды. Василий Иванович заскочил внутрь, недалеко от калитки, и начал травить. При первом же броске секач сбил с ног Гою и буквально пробежал по ней. На выручку бросился Дингуль, за которым секач и погнался. Гоя была после щенков, с отвисшими грядками, рыхлая. Они ещё немного полаяли издалека и на этом первая официальная притравка по вольерному кабану закончилась.
При обсуждении результатов пришли к выводу, что такие притравки очень полезны, но далеко ездить, надо бы сделать такой же загон неподалёку от Москвы. Мне пришла в голову мысль, что загон надо сделать с растительностью, характерной для мест обитания кабана, чтобы он мог прятаться как в лесу и площадь загона увеличить до 4-5 га, а собакам присваивать не настоящие дипломы, а «загонные», или как в начале назвал – «игрушечные». В.И.Душутин со мной согласился, и мы решили озвучить наше предложения при обсуждении результатов поездки в Белоомут на заседании бюро секции. В.В.Григорьев с большим интересом выслушал наши предложения и сразу сказал: «Самое трудное – получить участок земли». Это и в самом деле оказалось нелегко. Самое активное участие в поисках принимал В.В.Григорьев и его ближайший друг Андрей Иванович Ильенко. Место для такого вольера должно было отвечать трём основным условиям: быть недалеко от Москвы, иметь подъезд по железной дороге, а также хвойный лес с подростом и обязательно край болота, ручеёк или небольшая речка.
В.П.Заседателев. Журнал «Охота и охотничье хозяйство» №2 за 2010г.